17 сентября 1977 года в Париже скончалась Мария Каллас – великая оперная певица, чей блистательный исполнительский талант снискал ей мировую славу. Она родилась в Нью-Йорке в семье греков - эмигрантов Георгия Калогеропулоса и Евангелии Димитриади, отец которой был родом из Сурмен на Понте. О судьбе знаменитой певицы, которую до сего времени окружают малоправдоподобные легенды, рассказывает хорошо знавший ее итальянский журналист Гаэтано Афельтра…
Яннис Кесисов
Тридцать шесть лет минуло с того дня. Когда прибыла «скорая помощь», она была уже мертва. В свидетельстве о смерти говорилось о сердечном приступе. Наверное, медики не могли написать, что человек умирает также и от тоски. Мария Каллас, во всяком случае, умерла именно от этой болезни.
Мария Каласс
Говорят, никому в мире не завидовали так, как ей. Примадонна, нет - царица театра «Jla Скала», она сводила с ума меломанов всего света. Яркая, красивая, уверенная в себе, с прекрасным лицом, которому завоеванная жесточайшими усилиями худоба придавала дополнительный драматизм, - Мария излучала совершенно поразительное божественное обаяние. Помимо того, что она была великой певицей, она была еще и поразительной актрисой. Одному Господу Богу известно, как она добивалась такой игры: ведь на сцене для нее специально рисовали мелом линии - куда ступать, но из-за близорукости она не видела даже дирижера. А между тем она двигалась, как греческая богиня, и покоряла всех. Из-за темперамента, постоянного стремления к совершенству и совершенно необъяснимого характера за кулисами ее звали «полутигрицей-полуведьмой», но весь мир знал лишь одно ее имя: « Божественная» - «Ла Дива».
Казалось, она держала весь мир в своих руках.
Притом она была примерной женой и в то же время одинокой женщиной. Все свое время она делила между домом на виа Буонарроти и театром «Ла Скала». Нередко сама заходила в магазины, делала покупки. Если ее узнавали, не жеманилась, с естественной простотой отвечала поклоном на поклон. По вечерам иногда ужинала в ресторане «Биффи». Пришла она или нет - старый хозяин заведения, даже если для желающих еще находилось свободных мест, - всегда держал для нее отдельный столик.
Пазолини , Росселини, Каллас. Фото с сайта - www.nostalghia.cz
К светским приемам она испытывала неприязнь. Друзей у нее было немного: Валли Тосканини, дочь прославленного дирижера, законодательница мод Бики, директор «Ла Скала» Гирингелли, маститый публицист и историк Марио Миссироли - дружба с последним носила характер напряженного интеллектуального общения. Как признавалась сама Каллас, она испытывала порой приливы особой нежности к некоторым людям, в частности к Лукино Висконти, а позже - к Пьер Паоло Пазолини. Однако нежность никогда не переходила в безумие страсти.
В частной жизни Мария была простой, любезной, сердечной, отзывчивой на сочувствие, пожалуй, чуточку застенчивой. С женщинами, с которыми ее доводилось встречаться, она инстинктивно проявляла женскую солидарность: охотно говорила о детях, кухонных рецептах, модах.
Мария Каллас и Аристотель Онассис
Год за годом ее слава росла, вздымаемая волнами оперных триумфов. Она жила как бы в ореоле своей знаменитости и даже делала вид, что ничего, кроме сценического успеха, ей в жизни не нужно. Потом случилось так, что летом 1959 года они с мужем были приглашены греческим судовладельцем Аристотелем Онассисом прокатиться по Средиземному морю на его яхте. Среди приглашенных был, в частности Уинстон Черчилль. То, что произошло тогда на борту «Кристины», вошло ныне во все анналы любовно-светской хроники. Во всяком случае, когда яхта причалила к пирсу, синьора Менегини-Каллас была уже просто
синьорой Каллас. Муж в одиночестве вернулся в Верону, а Онассис и Мария исчезли неизвестно куда - встретились два ярчайших явления эпохи. Репортеры метались в бешеных поисках.
Мария Каласс и г-жа Черчилль
Женщины для Аристотеля Онассиса были главным инструментом продвижения вверх по лестнице социального престижа. Вместе с тем он требовал от них безграничного преклонения перед собой. Однако по отношению к Марии он оказался способен на совершенно неистовую страсть. В свою очередь, Каллас также была влюблена в него: достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что она счастлива.
У нее был старый верный друг, пользовавшийся ее глубоким доверием. Это был зять королевы мод Бики-Ален Рейно. Он относился к Марии, как к сестре. И в хорошие, и плохие моменты Ален являлся по ее первому зову.
Рейно пережил Марию лишь на пять лет. До самой смерти не нарушил обета молчания в том, что касается горестей и переживаний, которые поверяла ему Каллас. Лишь теперь кое-что из этих признаний выходит наружу в его воспоминаниях, отставленных близким.
Мария Каллас и Аристотель Онассис. Фото с сайта - theredlist.fr
Первый год жизни в Париже с Онассисом был для Марии сплошным каскадом светских развлечений: обеды, приемы, ужины с «важными лицами»: потом - до четырех утра танцы в клубе «Режин». Онассис страдал бессонницей. Ночь была его самым деловым временем. Он говорил по телефону, вел переговоры, заключал сделки. Мария терпеть не могла, чтобы при ней разговаривали о деньгах и торге. В этом смысле она была испорчена Миссироли: его беседами с ней о политике, философии, истории. Это действительно увлекало ее. С Онассисом на этот счет все обстояло иначе.
Постепенно, однако, напряжение страсти ослабевало, и несхожесть двух характеров вырисовывалась все рельефней.
Встреча с Онассисом совпала с переломным моментом в артистической карьере Каллас. Напряжение прошлых лет в сочетании с неправильным образом жизни сказывались на качестве исполнения. Ей, однако, казалось, что жизнь с любимым человеком поможет превозмочь все. Между тем Ари, как она его звала, был человеком грубо импульсивным, образчиком известного типа «средиземноморского мужчины». Про Онассиса ходили слухи, что он любил дать волю рукам. «Все греки бьют своих жен, - говорил Онассис, - от того они у них по струнке ходят». Ален Рейно, однако, категорически исключал возможность того, чтобы он хоть пальцем коснулся Марии. Его неотесанность, впрочем, проявлялась во множестве других форм. В один из дней рождения Каллас - они были тогда в Америке - Онассис за завтраком сказал: «Наведайся нынче к Максимилиану (крупнейшее меховое ателье Нью-Йорка) и присмотри, что тебе подойдет». «Послушай, Ари, - ответила Мария. - На свои деньги я могу купить столько шуб, сколько захочу. Вот если бы ты сказал «зайди к Картье» (ювелир, известный, в частности, своими обручальными кольцами - Ред.), тогда было бы другое дело»...
Рассказав об этом эпизоде Алену, она тут же добавила: «Но вечером он прислал мне восемнадцать алых роз с запиской: «Моей богине. Ари».
Любящей женщине было достаточно и этого.
В начале 1966 года Каллас формально вернула себе юридический статус незамужней греческой гражданки. Теперь, думала она, Онассис сможет на ней жениться. Но Ари ответил лишь иронической ухмылкой. Мария взорвалась было в гневе, но потом смирилась. Никто из них не хотел терять другого: она - из-за любви, он - из-за тщеславия. Вскоре, однако, настал критический момент. Каллас всегда мечтала о ребенке, но стоило ей сказать Онассису, что она готовится стать матерью, как он вышел из себя. «Либо ребенок, либо я» - таков был его ультиматум. Жертва, которую она принесла, была безмерной. Но то было также начало конца. Огонь любви угасал. Что- то между ними окончательно сломалось.
В 1968 году Онассис предложил:
«Давай попробуем немного пожить врозь» - и уехал в Америку. Неделю спустя во французских журналах появилась фотография, на которой он был снят с Жаклин Кеннеди в ночном клубе «Эль Морокко». Мария ужасно страдала, она поддерживала себя только транквилизаторами и снотворным. В конце октября в газетах промелькнуло сообщение:
«В часовне на острове Скорпиос раб Божий Аристотель взял в жены рабу Божию Жаклин во имя Отца, Сына и Святого Духа».
То была, конечно, не столько женитьба, сколько коммерческая сделка. Но для Марии это было подобно удару кинжалом. После того, как схлынула волна первоначальных эмоций, Онассис почувствовал жесткую хватку Жаклин. Одухотворенный образ Марии все настойчивей вставал перед его мысленным взором. Не дождавшись даже конца медового месяца, он позвонил ей из лондонского отеля «Савой». С этого дня знакомый парижский номер вызывался каждый вечер. Угасшее, казалось, пламя вновь начало разгораться, и на этот раз, по-видимому, речь шла о настоящей любви. Жаклин Кеннеди была в тот момент лишь вывеской, с помощью которой он обделывал выгодные дела. «Пройдет и это», - сказал он Марии. Онассиса не раз видели выходящим из дома Каллас на рю Мандель.
Фоторепортеру удалось снять его в тот момент, когда он ужинал с ней у «Максима». Два дня спустя в Париж нагрянула Джекки и потребовала, чтобы сцена у «Максима» была повторена, но на этот раз с ней. Онассис повиновался. Мария, которая уже вновь стала строить радужные планы, почувствовала себя преданной. В день ее именин, 15 августа 1970 года, Онассис примчался к ней на вертолете. Он требовал, чтобы она была с ним. «Навсегда», - клялся он. Сквозь все тучи и бури вновь проглядывало солнце.
Александр Онассис. Фото с сайта - onassis.gr
В 1973 году сын Онассиса Александр разбился на своем самолете почти сразу же после взлета. Онассиса нельзя было узнать, он постарел сразу на несколько десятилетий. Мария теперь стала для него опорой, он взывал к ней о помощи. Жаклин была далеко и отдалялась все больше. Первый сигнал о подкравшейся болезни настиг судовладельца в Афинах. Жаклин приехала за полчаса до того, как он скончался. На календаре было 15 марта 1975 года.
Вечером 16 сентября 1977 года я приехал в Феррару. В холле гостиницы не было ни души. «Отчего такая пустота?» - спросил я у портье. «Все побежали к телевизору: только что объявили, что умерла Мария Каллас».
«Умерла Каллас?» Я тоже бросился к телевизору. На экране сменяли друг друга кадры, запечатлевшие певицу на вершине ее блеска и славы. И этот образ, полный жизни, красоты, движения, в сочетании с чарующим чудом ее голоса порождал леденящий душу контраст с неподвижностью только что возвещенной смерти.
3 июля 1979 года пепел ее праха был развеян над Эгейским морем - Мария Каллас навсегда осталась в Греции.
Из архива Янниса Кесисова
Редктора газеты «Батуми» 1994-2003г.г.
Члена Президиума Всемирного Совета Зарубежных греков-депутатов 1999-2001гг.
